Глава МИД ЛНР Владислав Дейнего: мы не будем скатываться в диктатуру
О тесных связях с российскими регионами и подготовке к референдуму о вхождении в состав РФ — в интервью ТАСС
— Владислав Николаевич, насколько сильно за последнее время расширилась география сотрудничества Луганской Народной Республики? С какими странами, помимо России, у ЛНР уже налажено взаимодействие?
— Прежде всего это страны, которые признали Луганскую Народную Республику. Это как раз основа списка, с кем у нас развивается сотрудничество. Безусловно, Российская Федерация в первую очередь. С Южной Осетией у нас сотрудничество еще с 2014 года, с момента признания.
Чуть позже сложилось практическое сотрудничество с Республикой Абхазия. Абхазия признала нас, и мы вышли на официальный уровень взаимодействия. Безусловно, с Северной Кореей работаем. О практической стороне пока говорить рано.
Сотрудничество с РФ — это сейчас очень яркое явление: восстановление разрушенных военными действиями городов, поселков, инфраструктуры, экономики и так далее. Российская Федерация взялась за это очень системно. Субъекты России устанавливают взаимоотношения с нашими территориями, городами, районами, и на этой основе дальше организовано взаимодействие, участие в восстановлении инфраструктуры. Прежде всего в центре внимания школы, детские учреждения, инфраструктура, дороги, водоводы, линии электропередачи, что очень актуально для освобожденной территории. Они были повреждены в ходе боевых действий, также частично эти объекты уничтожались украинской стороной при отступлении, особенно это касается мостов: ВСУ подрывали практически все мосты. Сейчас над восстановлением всего этого совместно работают наши предприятия и конкретные субъекты РФ, которые установили партнерские отношения с нашими территориями.
— Какие отношения у ЛНР с Белоруссией? Когда Минск признает независимость ЛНР?
— Последнее, что прозвучало в СМИ: президент Беларуси заявил о том, что, если в этом будет необходимость, они признают Луганскую и Донецкую народные республики. Но если говорить о взаимоотношениях, то они уже выстраиваются. Беларусь готовит сейчас предложения по конкретным шагам по взаимодействию на уровне гражданского общества прежде всего. Есть инициативные группы, которые уже приезжали сюда, познакомились с обстановкой, видят свою часть участия в судьбе наших граждан. В общем, они готовы, сейчас просто дело за конкретными предложениями.
— Когда откроется представительство в Москве? Планируете открыть в других городах?
— У нас есть посол ЛНР в России. Посольство республики сейчас на стадии открытия. То есть постановление об учреждении посольства принято правительством. Естественно, требуется время для его выполнения. Уже идет подготовка к открытию, дату пока не назову. Чисто бюрократические задачи, которые необходимо реализовать, требуют времени, которое не всегда прогнозируется.
Что касается представительств в других городах, то сначала надо открыть посольство, потом рассуждать о расширении. Надо идти постепенно. Планы, безусловно, есть, но говорить о них, наверное, рано.
— Можно сказать, что каждый район ЛНР взят под шефство регионом России?
— Практически все территории у нас уже установили какие-то партнерские отношения с субъектами Российской Федерации. Еще не все формализовали эти отношения, то есть несколько договоров находятся в стадии подготовки, это чисто технический момент. Но это явление временное, без внимания они не останутся, абсолютно все территории охвачены вниманием РФ.
— В какой сфере сотрудничество с РФ развивается наиболее активно?
— Наиболее активное — это восстановление. Я думаю, вы видели здесь, как ремонтируют дороги, конкретно в городе Луганске этим занимается Москва, по другим территориям занимаются другие субъекты Российской Федерации. Это то, что буквально видно на улице, что сразу же заметно. Работа идет полным ходом. Восстанавливают школы, это тоже можно заметить там, где уже отремонтированы фасады.
Но главное внимание уделяется подготовке к началу учебного года и в том числе вхождению в зиму, то есть обеспечивается отопление, его нормальное функционирование. Там, где необходимо, меняют котельные. Допустим, по Перевальскому району буквально недавно проходила информация о том, что часть котлов уже заменили, там планируют еще четыре или пять в ближайшее время поменять — как раз на объектах образования в первую очередь. Что касается энергоснабжения, допустим, по северным районам, первый этап восстановления выполнен, сейчас переходят уже ко второму этапу восстановления энергоснабжения. В городах Рубежное, Северодонецк очень серьезно пострадала система энергообеспечения, причем именно сети получили значительные повреждения. В скором времени ожидаем, что эти города будут полноценно подключены к энергоснабжению.
Также наши вузы сейчас готовят документы по аккредитации. Частично они уже аккредитованы по российским стандартам. То есть работа идет массово. Заключаются договоры о правовой помощи, взаимодействии с соответствующими органами Российской Федерации. То есть по очень многим направлениям идет сотрудничество. Сложно сказать, в какой сфере этого сотрудничества нет.
— Можно уже говорить о перестроении законодательства ЛНР с целью унификации правовой, нормативной базы с российской?
— У нас законодательство свое, но оно, скажем так, достаточно адаптировано к российским нормам. С 2014 года создавалось свое законодательство. Действительно, мы взяли за основу именно российские подходы к законодательным стандартам, и очень многие законопроекты разрабатывались по аналогии с российскими. Сегодня далеко не все еще у нас адаптировано, часть, исходя из сложившейся ситуации, осталась по наследству от предыдущего периода. Переход на более прогрессивные, так сказать, нормы потребует достаточно серьезного времени и усилий. Единовременно взять и переключиться на другие какие-то нормы невозможно. Этот процесс достаточно длительный, продолжаем работать в этом направлении.
— Насколько быстро удастся адаптировать законодательство ЛНР под российские стандарты? Сколько времени это займет?
— Сложно сказать. У нас переход идет уже достаточно долго, примерно с 2015 года мы начали разрабатывать такие законопроекты. Я в тот период был заместителем председателя Народного совета Луганской Народной Республики. И в этот период мы начали опираться на те подходы, которые приняты в Российской Федерации. С того периода идет этот процесс. Постепенно он убыстряется, но тем не менее это очень объемная работа.
— Ранее посол ЛНР в РФ Родион Мирошник заявил, что республика ждет от России ответа на вопрос, в каком статусе она может войти в ее состав. Есть подвижки в этом направлении? Каким вы сами видите статус республики после референдума о вхождении в РФ?
— Прежде всего этот статус будет определять с нашей стороны сам референдум. То есть то решение, которое примут люди на референдуме, — на него российская сторона, безусловно, должна будет отреагировать. И там [в России] это относится к полномочиям Государственной думы. Каким образом они [депутаты Госдумы] ответят на решение жителей Луганской Народной Республики, решают только они. За них мы решать не вправе.
— Для властей ЛНР есть какой-то предпочтительный вариант?
— Как только мы начинаем говорить, что власти должны диктовать населению какие-то свои видения и так далее, значит, мы скатываемся с вами в диктатуру. Поэтому тут так рассуждать неправильно. Да, у меня есть свой взгляд на эту тему, и я готов его обсуждать со своими соотечественниками, но никоим образом не как министр, а как гражданин этой страны.
— Какие варианты голосования в принципе могут быть на референдуме?
— Этим занимается сейчас штаб. Он изучает общественное мнение по этому поводу, по итогам своей работы должен выйти на, во-первых, оценку целесообразности проведения референдума и, если такое решение будет принято, определить вопросы, которые должны быть включены в бюллетень.
— Как выстроена работа штабов по референдуму?
— Они проводят встречи с людьми, публичные акции, которые направлены на то, чтобы правильно определить настроения населения и правильно сформулировать подходы. То есть их задача именно услышать этих людей, их ожидания, намерения, желания, просистематизировать и, исходя из этого, определить, как правильно сформулировать вопросы для референдума.
— Штабы работают по всей территории республики?
— Да, встречи проводятся регулярно. Они публикуют отчеты об этих встречах, эта информация публична, как и сами мероприятия, которые эти штабы проводят.
— Решен ли вопрос с приглашением иностранных наблюдателей на референдум?
— У нас есть такой опыт, мы проводили уже несколько раз выборы, приглашали иностранных наблюдателей, в том числе из Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ, которые уклонились от участия, не объясняя причин.
Но был представлен целый ряд зарубежных стран, даже таких, как Норвегия. То есть международные наблюдатели достаточно широко работали на предыдущих выборах, которые проводились в Луганской Народной Республике. При проведении референдума, безусловно, особое внимание будет уделено тому, чтобы международная общественность могла бы удостовериться, направить сюда наблюдателей и через них отследить демократичность этого процесса, правомочность всего происходящего.
— Не изменилась политика открытости в отношении наблюдателей? Есть уже понимание, сколько их будет?
— Это задача ЦИК прежде всего работать с наблюдателями. МИД оказывает содействие в этом — и в части контакта, и в части технической организации проведения такого наблюдения. Но прежде всего решение по наблюдателям — это вопрос ЦИК, они определяют, каким образом наблюдатели регистрируются, каким образом они участвуют в этом процессе. Это исключительно их компетенция.
— В том числе перечень стран?
— Перечня стран нет как такового. Наблюдатели могут быть от любых стран, вопрос — готовы эти страны направить сюда своих официальных наблюдателей либо это будут какие-то демократические институты этих стран, общественные образования, которые направят этих наблюдателей. Это зависит уже от самих стран.
Я не вижу никакой опасности в том, чтобы даже самые ярые противники Луганской Народной Республики приехали и сами смотрели, щупали все своими руками, образно говоря
К примеру, те же американцы — они все разные. Поэтому вешать ярлык "Америка — это плохо" нельзя. Хотя мы сейчас с вами и наблюдаем ситуацию, когда Запад разгоняет идею и [президент Украины Владимир] Зеленский активно пытается ее пропагандировать — закрыть возможность получения шенгена для всех, кто имеет российский паспорт... Абсурд.
— Возвращаясь к теме сотрудничества с Россией. Сотрудники МИД ЛНР уже проходят обучение в Дипакадемии МИД РФ. Много ваших специалистов там училось?
— У нас со многими учебными заведениями выстроены взаимоотношения. И ряд наших студентов на каком-то этапе проходили даже параллельно обучение в нашем и российском вузе. Некоторые поступают в российские вузы, некоторые проходят этапы последипломной переподготовки, повышения квалификации. В том числе и сотрудники Министерства иностранных дел действительно обучались в Дипакадемии. Все это поставлено достаточно системно, но это не только в рамках системы МИД, это практикуется достаточно широко во всей образовательной сфере республики.
Конкретно четверо наших сотрудников прошли обучение в Дипакадемии вот буквально недавно. И, безусловно, будем еще отправлять. Это дает знания и квалификацию. То, чего нам действительно не хватает: мало опыта. Профильное образование у нас здесь получали студенты очень, как бы сказать, абстрактное с точки зрения практики работы МИД. Оно касалось несколько иных сфер международных отношений, международного права и так далее. То есть относилось к более общим сферам. А практическая сторона работы в Министерстве иностранных дел требует специальных знаний, навыков, которые нам приходилось получать на личном опыте, на личных консультациях. Сейчас нам доступна возможность получать дополнительные знания, дополнительный опыт непосредственно в учебных заведениях системы МИД РФ.
— На какой срок отправляете сотрудников?
— Начиная от краткосрочных курсов, заканчивая магистратурой — разные варианты. Магистратуру пока еще никто не закончил, но это все дело времени.
Вообще нам надо готовить кадровый резерв. Есть перспективные студенты, которые закончили бакалавриат здесь и имеют возможность поступить в магистратуру в России, в ту же Дипакадемию и другие профильные вузы. Здесь студенты также обучаются международному праву и международным отношениям. Но эта подготовка более теоретического характера. То есть, допустим, готовят политологов тех же. Это немножко другой ракурс.
— У вас есть данные о количестве воюющих в Донбассе иностранцев на стороне Киева?
— Ко мне никакие иностранные государства с этим вопросом не обращались. Поэтому говорить о какой-то конкретике, наверное, неправильно.
