Инцидент, в результате которого, по официальным данным, были убиты 23 человека, в том числе два сотрудника тюрьмы, свидетельствует о «напряженности в тюрьмах».

Вскоре после инцидента террористическая группировка ИГ заявила, что бунт в таджикской тюрьме был спровоцирован «одним боевиком этой организации». Редактор аналитического журнала thediplomat.com Кэтрин Путз считает, что даже если это не так, присутствие большого количества бывших членов ИГ или осужденных по этой статье, «указывает на то, что в попытке восстановить контроль над ситуацией власти не располагают методами ослабления напряженности в тюрьмах, кроме, как применения силы». Автор уверена, что подобные методы «усугубят, и ни в коей мере не уменьшат» количество подобных инцидентов в будущем, а угроза радикализации будет расти.

Выступая в парламенте в ноябре этого года представитель генпрокуратуры Таджикистана сообщил, что за последние годы к уголовной ответственности за членство в ИГ и приверженность запрещенной экстремистской организации «Салафия» было привлечено 1200 человек (из выступления Абдурахима ­­Абдулхаса­ниёна, начальника Управления по борьбе с терроризмом, экстремизмом и наблюдению за исполнением наказания Генпрокуратуры Таджикистана).

Спустя две недели после одного из самых серьезных инцидентов в истории таджикских тюрем, власти сменили руководство пенитенциарной системы, под арест взяты руководитель и другие сотрудники колонии, расследование продолжается. Однако по мнению собеседников Радио Озоди, остается неясным насколько власти задумываются о решительной смене подходов в вопросах условий содержания и обращения с осужденными в колониях, основной задачей которых является перевоспитание оступившихся от закона людей.

Заместитель директора Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана Сайфулло Сафаров уверен, что у властей есть понимание ситуации и в этом направлении и уже приняты необходимые меры. «Руководство тюрем уже сменено, первый заместитель минюста поменялся, и этот человек хорошо разбирается в ситуации. Поэтому весь тюремный режим по всей стране будет меняться в соответствии международными стандартами», отмечает Сафаров.

Ведущий эксперт российского центра изучения современного Афганистана Андрей Серенко, который пристально наблюдает за деятельностью ИГИЛ, уверен, что за бунтом в худжандской колонии может стоять именно эта организация. «Этот бунт можно рассматривать как следование рекомендациям, которые еще летом игиловцы разбрасывали по своим каналам. Тогда они призывали своих сторонников, которые живут на постсоветском пространстве, активизироваться как раз в тюремном направлении», - отмечает Серенко.

По его словам, активизация джихадистов в тюрьмах происходит за счет того, что многие вербовщики ИГИЛ сознательно совершают малозначительные преступления, чтобы оказаться в колонии и начать там агитационную работу, следуя инструкциям, которые передаются через разные мессенджеры. Эксперт, отмечает, что как правило, джихадистам удается сделать так, что значительная часть колоний начинает жить по их законам.

Серенко полагает, что подобного рода инциденты могут повториться не только в Таджикистане, но и в других странах региона, где существует слабая пенитенциарная система и где система охраны является менее благонадежной. По его словам, пока универсальных методов противостояния джихадисткому дискурсу в тюрьмах нет. «Сегодня есть две технологии работы с джихадистской угрозой, в том числе тюремной. Первая это профилактика, вторая – возмездие, то есть репрессии по итогам, когда это случилось и остается только мстить и применять карательные методы. Таджикские силовые структуры пока выбирают второй вариант», - поясняет эксперт.

В то время, как власти не спешат с комментариями по поводу реальных событий, произошедших в печально известной худжандской колонии, по мнению имевших опыт отсидки в этом учреждении людей, поводом к бунту могли стать проблемы дурного обращения и попирания прав осужденных, о которых принято говорить вполголоса.

В частности, вышедший на свободу год назад мужчина, в разговоре с журналистом Радио Озоди рассказал на правах анонимности о системных проблемах третьей исправительной колонии Худжанда. Он был свидетелем того, как некоторых заключенных могли часами держать на всеобщем обозрении без одежды, что воспринимается как наказание, унижающее человеческое достоинство. «Директор колонии славился бездушностью и мог при малейшей провинности оскорбить заключенного самым отборным матом». По его словам, избиения и поборы были обычной практикой в этой колонии. По словам этого человека, многие заключенные имеют доступ к мобильным телефонам, фактически запрещенным в закрытых учреждениях страны.

Проверить достоверность этих утверждений посредством независимых источников пока не представляется возможным, однако по данным некоторых СМИ, бунт произошел после того, как одного из заключенных наказали, выставив нагим на всеобщее обозрение. Власти никак не комментируют эти подробности.

Таджикская правозащитница и руководитель общественного объединения «Перспектива+» Ойнихол Бобоназарова вспоминает, что в Таджикистане государство в лице судей несколько раз признавало, что в местах лишения свободы применяются пытки в отношении заключенных. «Сейчас из-за несущественных правонарушений человека объявляют экстремистом и дают ему большой срок. У этого человека, уже на подсознательном уровне возникает ненависть. Мы знаем, что в тюрьмах Таджикистана людей не воспитывают, атмосфера там такова, что, если даже человек не является радикалом, ему дают повод, чтобы он стал таковым», - отмечает Бобоназарова.

Бунт в худжанской колонии правозащитница считает опасным сигналом для всей системы власти и рекомендует не прибегать к репрессивным методам, поскольку они могут дать обратный эффект. Бобоназарова уверена, что кадровые перестановки в этом направлении не смогут устранить проблему. «Вся система нуждается в реформах, оттого, что поменяют одного человека или десятерых, ничего не изменится. К заключенным нужно относится как к людям, поскольку за совершенное преступление они уже получили наказание в виде лишения свободы», - говорит правозащитница.

В мае текущего года, комитет ООН по правам человека вынес рекомендации Таджикистану, в котором призвал расследовать заявления о пытках заключенных, в частности членов запрещенной в Таджикистане ПИВ и случаях смертей в застенках колонии.

Заместитель директора Центра исламоведения при президенте Таджикистана Рустам Азизи, который проводил интервью с некоторыми джихадистами считает, что выстраивать диалог с этой категорией людей «практически невозможно», поскольку они не признают ни власть, ни государственный строй и не администрацию колонии. Кроме того, эксперт уверен, что, будучи осужденными на большие сроки, от 15 лет и выше, эти люди не имеют мотивации вести себя «хорошо» и получать за это какие-то бонусы. «Воспитательную деятельность с ними вести нужно, но надо знать, что эта категория людей не предрасположена к конструктивным изменения, и при усилении давления на них у них может включиться «комплекс шахида», что представляет опасность для людей, которые этим будут заниматься», - отмечает Азизи.

Чтобы предотвратить насилие с многочисленными жертвами, Азизи предлагает усилить потенциал специализированных групп по контролю и подавлению невооруженных беспорядков и гражданского неповиновения, так называемых "Anti-riotpoliceforces".

Для ограничения идеологического влияния джихадистов эксперт считает необходимым собрать данную категорию заключенных в одном месте и установить над ними максимальный контроль.

Назначенный на днях новым главой системы УИН Таджикистана Мансурджон Умаров, в короткой беседе с журналистом Радио Озоди 26 ноября заявил, что работу в новой должности начал с изучения условий тюрем в стране. Одной из них станет и печально известная худжандская колония №3/3. Умаров пообещал, что все его действия будут происходить в рамках закона «Об исполнении наказаний».